IlyaGusev/PoetryCorpus

Забытый памятью цветок
Алел на сером камне.
Играл с листами ветерок,
И говорил как с равным.

Цветок алел среди снегов,
Алел сквозь тени льдинок.
И холод северных ветров
Идти старался мимо.

Цветок святыней леса был,
Он был его отрадой.
И лес его, как мог, хранил,
И был его оградой.

Но чья-то дерзкая рука
Цветок подъяла с камня.
Потом… потом прошли века…
Лес поглотило пламя…

И вот - опять зазеленел
Красою несказанной.
И леса старого удел
Стал раем первозданным.

А камень холодно серел
Средь пепла и средь рая.
Никто дотронуться не смел,
Его за смерть считая.




Она

Она сидела у окна
И письма старые читала,
А с неба синяя луна
Ей лист бумаги освещала.
Свет отражался на стекле,
Читал забытые известья…
Свеча погасла на столе.
И в этой хладной синей мгле
Казалось - смотришь сквозь столетья.
Казалось - скрыты в темноте
Ответы на все-все вопросы.
Казалось, что вон там, в Нигде,
Ответ за них никто не спросит.

Она смотрела в темноту.
И холод обжигал ей душу.
Заполнить
надо
пустоту.
Чтоб жажду смерти сделать глуше.
И быстро-быстро свет включила,
Там - платье синее нашла,
Молитву ангелу прочла,
И путь свой к ночи устремила.

Травою пахнет белый клевер,
Жужжит у тополя фонарь,
Звезда указывает север,
Пищит комар - зари звонарь…
И манит нераскрытой тайной,
Той самой, делающей равной
Тебя всей тени. Тени ночи.
Когда идешь открывшись ей.
Идешь, чтоб после смежить очи,
Считая длань ее - своей.
И так желанны были встречи
С ночною влажной чернотой,
Что фонари уже как свечи
Во храме, полном пустотой.
Она по улице безмолвной
Как жрица в храме пустоты
Идет походкою неровной
От чувства дивной красоты.

Есть очень странное явленье:
В ночи глубокой повторенье
Того, что разум тяготит.
И в тихом сумраке беззвучном
Мечтою душною манит.
И грезы эти неразлучны
С мерцанием забытых снов.
И ночь, и вечность, их покров,
Тебя в свои объятья примет:
Душа в тот миг себя отринет
И через очи примет ночь…

Видали ль вы ночной порой
Из темноты неясных линий
Как возникает неземной,
Из света лишь и отражений
Мир грез, душе такой родной?
И как порой легко бывает,
Когда увидишь и поймешь,
Познав, что сказок не бывает,
Что в сказке ты сейчас живешь.

Ласкает теплою ладошкой
Ланиты ветер-ветерок,
Она идет путем-дорожкой.
И стал еще темней восток.
И ледяной тоской сдавило
От страсти ноющий капкан
(Которым сердце окрестила),
А в теле - сладостный туман.
И разум снял с себя покровы,
Одной лишь малой искрой став -
И тихо родилося Слово,
Остатки воли разорвав.
И растворилося сознанье
В созвучьи тысяч голосов,
Возникло чувство обладанья,
Родилось знание без слов.
Оно заполнило покоем
Ту грудь, что лишь дышать могла.
Явились мысли ровным строем.
Она теперь домой пошла
Вдыхая влагу с наслажденьем,
Вдыхая влажный ветерок.
И ощущала с упоеньем
Дыханье темноты у ног.
Упруго гулкой пустотою
Наполнен разум. Как всегда.
Она бредет, шаги расстроя.
Мерцает синяя звезда.

Пришла домой. Под душ горячий.
Чтоб телом тоже задремать,
А после - в тишине звенящей
Зарыться в теплую кровать.

А на рассвете луч нескромный
Коснется трепетной ладонью
Чуть розовеющих ланит;
По седине волос пройдется,
И красным светом прикоснется
К тому, что тайной взор манит.
Но солнца свет не изменит
Путь одиночества пустынный,
Как склеп разрушенный, старинный
Без чувств, без мыслей и идей -
Как жизнь у большинства людей.
Как Дантевская бездна ада,
Болото серой суеты
Грозится поглотить нещадно
Все наши грезы и мечты.
А мы - потомки Дон Кихота -
И нас томит уже зевота
От громких слов и пышных фраз…
Но модно это все сейчас.
Сейчас: пародия - искусство,
Расчет и трезвость - наше чувство,
Сейчас, как много лет назад,
В любви плохое ловит взгляд.




Слово пламенное
В сердце каменное
Уронило свой
Яркий свет-огонь.
И зажглось - горит,
Этот свет хранит
Страсти неземной
Среди тьмы ночной



Средь гор печальных облаков
Незримый ангел пролетал,
Гонимый вечною тоской
Не ведал сам он, что искал.

Лета сменялись чередою,
Менялся облаков узор,
Но неизбывною тоскою
Был полон омертвелый взор.

Пытался ль он искать забвенья -
Оно чуралося его:
Чуть слышный отзвук преступленья
Был с ним с создания веков.

Он не искал созданий Света,
Чуждался суетной толпы -
Небес пустыня без привета
Была желанней пустоты.

Есть пустота - сестра пустыни,
Она, как бы, сродни святыни -
Живая, дышит и поет,
В ней сердце жизнию живет.

Но пустота в глазах людей -
Страшней несбывшихся идей.
Жестоки мудрости тиши,
Но жесче - пустота души:

Не даст покоя и отрады -
Она отравит сердце ядом,
Его бесчувствием зовут.

Боялся ангел этих пут.



Эта сказка ни о чем -
Просто мокнет под дождем.
Может, ближе подойдем?

В чей-то серое одето,
Волосы и все без цвета,
Словно затерялось где-то,
Для Оно, цветное лето.

Эта сказка ни о чем -
Просто долго под дождем.
А спросить Оно о чем?

Смотрит странно и далеко.
Даже, кажется, жестоко
Говорить, что Оно - блекло.
Под дождем все-все размокло.

Эта сказка ни о чем -
Просто грустно под дождем.
Как теперь мы отойдем?




Словно время сквозь границы
Цвето-линий, цвето-пятен
Смотрит грустно, смотрит. Жажда.
В нераскрытые объятья
призывает
Над-небесным, над-пустынным
Цветом мысли наполняет
Неизбывною мечтою -
Неизменною тоскою?
Чем-то, чем-то просто дивным,
Чем-то, чем-то некартинным...



Тихий, тихий, тихий вечер.
За окном рыдает ветер.
Чудится - на этом свете
Только свечи, ветер, вечер.